| Desde el 18 de agosto de 2010, debes registrarte para editar páginas. (salvo Rodovid Engine). |
Надежда Францевна Кох (Буторова)
De Rodovid ES
| Linaje (al nacer) | Кохи |
| Sexo | Femenino |
| Nombre completo | Надежда Францевна Кох |
| Otros apellidos | Буторова |
| Padres | |
Acontecimientos
nace:: ♀ Мария Николаевна Буторова [Буторовы]
nace:: ♂ Владимир Николаевич Буторов [Буторовы]
4 julio 1918 matrimonio: Петроград, РСФСР, 1-я жена, ♂ Nikolaï Vladimirovitch Boutorov [Boutorov] n. 28 enero 1884 d. 1 noviembre 1970
Notas
После крушения Белого движения на Крайнем Севере Николай Владимирович в поисках работы переехал с женой и детьми Владимиром и Марией из Лондона в Берлин.
В конце 1923 года он покинул Берлин, как и большинство русских беженцев, проживавших там, из-за ухудшившихся условий жизни и переехал в Брюссель.
Всё же и то и другое дело пошло вполне прилично, и мы в монетном отношении смогли вздохнуть с облегчением. Однако для меня это продолжалось недолго. Относительное спокойствие стало постепенно нарушаться в совсем другом направлении: у одной из девушек, приглашённых в кафе, почти девочки (между нами было тринадцать лет разницы), видимо, вспыхнуло чувство ко мне. Я был так же ровен с ней, как и с другими, и долго не верил своему наблюдению.
Бельгийка по отцу, но православная (её мать была русской), она родилась в России. Кончив русскую гимназию и владея русским языком свободнее других, она считала Россию своей родиной, любила её, может быть, даже сознательнее многих русских девушек своего возраста и если оставалась бельгийкой по документам, то только из уважения к отцу. Она могла нравиться. Весёлое, приветливое выражение её красивого лица, задорные искорки глаз, искренний доверчивый смех (она любила смеяться) обращали на неё внимание. Свежесть, энергия, радость жизни били неисчерпаемым ключом из всего её существа. Они заражали, рассеивали мрачные настроения.
К чему же тогда, думалось мне, разбивать иллюзии этой девочки, которая нравилась и умела так ярко и не пошло гореть? Одиночество меня тяготило, мечты о семье были всегда. Зачем же, думалось, отстранять то, что посылала судьба? Но без порыва нырнуть в неизвестность не так-то легко, и я решил убедить её ехать за границу.
У её родителей я бывал редко. Да и казалось неудобным вести у них такой разговор. В кафе говорить было немыслимо из-за работы и окружавших — они легко могли помешать. Пришлось просить её приехать в определённое место на острова. Какая разница была между этим свиданием и тем, что было на берегу Женевского озера! Как переменились роли!
Бледная, серьёзная, с незнакомым выражением глаз, она, такая порывистая, неестественно медленно подходила ко мне. Мы молча прошли к скамейке и сели. Трудно было спокойно смотреть на неё. Мне казалось, она не выдержит и разрыдается. Но, овладев собой, она сняла шляпу, глубоко вздохнула, съёжилась и застыла. Я стал говорить, что сейчас безумие себя связывать, что мой долг ехать на юг, что бессмысленно идти сразу же на разлуку. Я говорил, что меня ждут впереди лишения, она же привыкла к довольству, что разница лет велика и пугает, что молодых порывов у меня уже нет и не могу заведомо мять её жизнь. Я говорил всё, что было против, волнуясь жалостью и к ней и к своему прошлому.
Безропотно, беззащитно принимая удары, её белокурая головка сгибалась всё ниже. Изредка поднимавшиеся грустные глаза были полны слёз. Дыхание, борясь с подступавшим рыданием, становилось труднее, а руки обрывали нервней лепестки каких-то цветов. «Мне всё равно, мне всё безразлично», — чуть слышно сказала она... Ярко промелькнуло пережитое прошлое. Промелькнули горечь и прелесть тех же страданий и боль оборвавшихся струн... «Идемте же вместе, раз Вы не боитесь, и Господь да поможет нам», — ответил я. Слезы умиления и радости осветили наш первый поцелуй, а через две недели Надя -Надежда Францевна Кох — была объявлена моей невестой.
Голландского происхождения, семья отца Нади когда-то переселилась в Бельгию, где и утвердилась в местной Haute bourgeoisie (Высший слой буржуазии (фр.)). Её современными потомками были три брата и две сестры. Все пятеро энергичные и хорошо воспитанные, к тому же красивые, представительные и богатые, они не могли не импонировать, и в гостеприимной России оказались на положении знатных иностранцев (Голландского происхождения, Koch de Goureynd, Francis (отец Надежды Францевны и её сестры Марии) был сначала директором русского Путиловского оружейного завода, а потом главным директором Тульского оружейного завода.).
Наше венчание, на котором кроме моей старшей сестры Юли присутствовала моя мать, самоотверженно приехавшая из Финляндии, состоялась 19 августа 1918 года в церкви протопресвитера Военного и Морского Духовенства Желобовского на Фурштатской улице, в день торжественных похорон убитого комиссара Урицкого. Идя вместе с матерью пешком в церковь, мы поминутно встречали автомобили с вооружёнными красноармейцами и озабоченными штатскими, мчавшимися не то на похороны, не то на новые выемки буржуев. В воздухе пахло новым «углублением» революции. Государь Император, Государыня Императрица и вся Царская Семья уже были зверски убиты в Екатеринбурге 4 июля с.ст. 1918 года. В городах вновь шли массовые аресты и расстрелы. Жутко было, особенно в такое время, брать на себя ответственность за чужую жизнь. Стоя в церкви в ожидании невесты, невольно думалось о будущем. Неуверенность в завтрашнем дне вызывала всякие сомнения, отнюдь не помогая сдерживать волнение.
Надя вошла в церковь храбрыми шагами — её довез извозчик князь Петр Ухтомский, офицер Л.-Гв. Измайловского полка (61-й курс Александровского Лицея, выпуск 1905 года), подошла бодрая, уверенная, радостная и незаметно крепко сжала мне руку. Говорили, ей шло подвенечное платье. Началась служба. Таинственно соединялось воедино то общее, а главное, то разное, что было в нас. Страх заполнял душу. Хотелось сосредоточиться, но волнение и плохое знание обряда мешали этому. Один и тот же призыв мелькал в голове: «Помилуй нас, Господи, вразуми меня, поддержи нас». Венчание кончалось. Умиление, побеждая страх, заполняло всё сильнее радостью. Священник сказал краткое слово, и нас, смущённых непривычной двойственностью, стали поздравлять, удивляясь храбрости нашего поступка. Позднее, за ужином, хорошее старое вино, случайно не отобранное большевиками, располагало пить лишний раз за наше здоровье, и, забывая прислушиваться к доносившемуся шуму автомобилей, мы просидели далеко за полночь, вспоминая ещё недавнее, хорошее прошлое. Моими шаферами были моего полка ротмистр Дворжецкий и мой однокурсник по Александровскому Лицею граф Соллогуб.
К тому времени, когда мне пришлось решать вопрос об отъезде в Белую армию (июнь 1919 года), родители Нади, выехавшие из Петрограда после нашего бегства, уже успели обосноваться в Лондоне. Им, разорённым революцией, помог брат Надиного отца, обладавший крупным состоянием, и видимо, они не нуждались. По крайней мере они приглашали поселиться вместе, подчёркивая, что это их не стеснит. Считая, что такая возможность устроить Надю не оставляла никаких оправданий отказаться от поездки на Север даже из-за её беременности, я отправил телеграмму в Архангельск с просьбой дать разрешение на приезд и стал издалека приготавливать Надю к своему отъезду. На мои рассказы то о жизни и действиях архангельской армии, то о сокращении работы и недоумении перед дальнейшим, она подозрительно посматривала на меня, но мысль о возможности моего отъезда без неё, видимо, не приходила ей в голову. «Никто кроме тебя об этом ещё и не думает. Вот через полгода родится маленький, тогда и уедем втроем хотя бы в тот же Архангельск», — говорила она и переводила разговор на более интересную тему.
После отказа Архангельска и моей вторичной телеграммы пришло наконец разрешение на приезд. Как-то вечером Надя получила от своих письмо с настойчивым советом приехать на роды в Лондон. Доказывая всю необходимость, при скромности нашего бюджета и её неопытности, воспользоваться приглашением, которое обеспечивало и ей и младенцу лучшие условия и уход, и видя, что она серьёзно не возражала против такого плана, я решился объявить мой отъезд.
Desde los abuelos hasta los nietos
♂ Nikolaï Vladimirovitch Boutorov matrimonio: ♀ Надежда Францевна Кох (Буторова) , Петроград, РСФСР, 1-я жена
matrimonio: ♀ Ksenia Ananievna Stroukov (von Bilderling, Boutorov) , Paris, 2
defunción: 1 noviembre 1970, Paris (75)
entierro: 2 noviembre 1970?, Sainte-Geneviève-des-Bois (91)
